(no subject)

[loruta]

Отчёт по "Городу в огне" пишется (точнее, сокращается) очень медленно, поэтому решила для начала выложить шпаргалку по персонажу.

На этой игре я планировала выгулять персонажа с раздвоением личности. Уже в процессе поняла, что не обязательно было цепляться за Малкавиан, можно было стать, например, Тореадор с Психозом. Но что выросло, то выросло, а именно: Инна Николаевна Бестужева, в девичестве Рюмина, она же – Вероника Бестужева-Рахманина, она же – Анна. Да, личности умудрились размножиться больше запланированного. Основной была Инна, а дополнительные были связаны со значимыми людьми и событиями моей жизни (и не-жизни). Вероника появилась практически сразу после моего Становления: «это было похоже на блуждание по лестницам и коридорам пустого дома, где ты не один – то чей-то взгляд в спину, то тень, скрывающаяся за поворотом впереди тебя, то шаги за стеной… только происходило это в моём сознании». Я связывала эту личность с младшей сестрой моего мужа, которая и при жизни попортила мне нервов своим соперничеством, и «смерть не улучшила её характера». Проявления этой личности были для меня крайне неудобны, потому что она ничего не знала о Сородичах, Камарилье и тому подобном, вела себя как обычная смертная и строила глазки Князю. А появлялась она с завидной регулярностью, буквально по часам – сначала через пять часов непрерывного пребывания в основной личности, потом через четыре и далее по убывающей. Я могла вернуть контроль над разумом либо сама, но не раньше, чем через десять минут, либо «по служебной необходимости» – если бы кто-то из вышестоящих Сородичей обратился ко мне по официальному титулу или если бы меня как Инну позвал сам Князь. Раньше я могла позволить Веронике сутками развлекаться в моём теле, сейчас мне приходилось тщательно за собой следить. К счастью, третья личность позволяла мне время от времени сбрасывать напряжение, откладывая «прорыв» Вероники. Анной звали девушку, которой я хотела дать Становление. После разлуки с ней я часто мечтала, что мы по-прежнему вместе, что она стала моим птенцом… и однажды я начала «слышать» Анну. «Соприкосновение с ней ничуть не раздражало – она откликалась на мой зов, могла и сама заговорить со мной, была рядом, но не соперничала, не претендовала на независимость или контроль над моим телом; так мог бы вести себя мой настоящий птенец – послушание без навязчивости, самостоятельность без дерзости». И я старалась находить время, чтобы поговорить с моей внутренней Анной – это меня успокаивало, я доверяла ей. Этими разговорами сама с собой я по большей части и спасалась. Вероника успела несколько раз «включиться» во второй серии, но мне везло – чаще всего рядом оказывался Князь, который знал о моих личностях, и он быстро приводил меня в чувство, а один раз я честно на десять минут забыла, кто такие Носферату, и обсуждала их тягу к помойкам как всего лишь эксцентричное хобби.
Моя принадлежность к клану Малкавиан не вызывала у меня восторга – это был не мой выбор. Мой покойный Сир был предводителем Анархов, которые убили мою семью, и меня ждала та же участь, если бы Малкавиана не позабавило моё сходство с убитой ранее Вероникой. Для него моё Становление было всего лишь прихотью, для меня – продолжением кошмара. И была бы моя дальнейшая не-жизнь, скорее всего, тяжёлой и недолгой, если бы не Александр Данилович Разумовский, который Анархов, и моего Сира в том числе, выпилил, а меня пожалел и своей кровью отпоил. Я была стольким обязана Разумовскому, что фактически относилась к нему, как Сиру, и мечтала вырасти и стать Вентру. Меня (возможно, единственную из Свиты Телеутского княжества) ничуть не стесняли Узы крови с Князем – я считала их скорее знаком отличия и проявлением доверия. Пожалуй, единственным недостатком Разумовского был его ближайший помощник Константин Романович Румянцев, с которым у нас с самого начала не заладились отношения, а потом он забрал у меня Анну… Впрочем, при всей своей нелюбви к Румянцеву я не могла его не уважать. В целом до появления Шабаша и смерти моего птенца Данила в Телеутском княжестве мне жилось благополучно.