Добиваю из старенького флешмобного про три роли

[loruta]

От helkanarie я получила:



Белоснежка. Я хотела бы сыграть совершенно не сказочную героиню - не сладкого ангелочка а-ля Дисней, не пафосную амазонку, не зачарованную принцессу. Просто обычную девочку, которая не просила, чтобы: а) её мама умерла; б) её отец был королём; в) её выгнали из дома и почти успешно убили и г) её спас неведомый принц, и это называется хэппи-эндом. Да, считаться первой красавицей королевства я бы тоже не мечтала, искренне полагая, что моя экзотическая внешность (о которой опять же просила не я) - скорее недостаток, а моя мачеха-блондинка куда краше. Если бы кто-то удосужился рассказать, с чего, собственно, она так против меня ополчилась, я была бы очень удивлена.
Среди гномов мне жилось бы неплохо потому, что они не подходили бы ко мне с какими-то надуманными мерками и сказочными ожиданиями. С ними всё было бы просто - они помогли мне, когда я в этом нуждалась; я в меру умения вела бы хозяйство, раз уж они работают, а я дома сижу; они воспринимали бы меня такой, какая я есть, с достоинствами и недостатками. И ещё очень бы хотелось, чтобы мой спаситель был мне хоть чуть-чуть знаком раньше, вроде королевича Елисея по Пушкину или даже одного из гномов (а что, межвидовая любовь к гному - это сейчас в моде :)!), а лучше какого-нибудь младшего садовника или пажа. А то заезжий принц, влюбившийся в мёртвое тело, смахивает на некрофила (прямо по Гейману), и вообще представьте - я умерла, потом прихожу в себя и узнаю, что вот этот тип поцеловал меня (ну, или гроб сотряс в порыве чувств), воспользовавшись моим беспомощным состоянием, и теперь я должна выйти за него замуж и полкоролевства ему в приданое отдать? Обалдеть, какое счастливое пробуждение...

Анна Каренина. Анна - жертва, но не потому, что она слаба. Это сильная и цельная натура, которой не дают жить в полную силу и оставаться цельной её мужчины. Сначала она не собирается изменять мужу с Вронским, каким бы красавцем-офицером он ни был, она хочет остаться верной женой. Флиртовать попусту она не намерена, отвечать на его чувства тоже, для неё оптимальный выход - больше не встречаться с Вронским, но он не позволяет ей этого. Его поведение в одностороннем порядке выводит её за рамки приличного в светском обществе. Она, ещё не сделав выбор, уже связана с Вронским в глазах света и уже отдаляется от мужа. Приняв решение, Анна не хочет лгать, но Каренин не отпускает её насовсем, вынуждая жить "наполовину" - формально замужем, фактически с любовником. Анну тяготит эта ложь и половинчатость: ей не дают целиком принадлежать Вронскому, а сам он не может целиком принадлежать ей. Вронский вырвал Анну из прежней семьи, но не может дать ей новую, разрушил её старую жизнь, но не в состоянии построить новую, при этом ни он, ни Каренин - не коварные злодеи, они просто действуют по своим, мужским правилам. Не их вина (или, вернее, не только их вина), что такие действия губительны для женщин, а сами женщины в такой ситуации вынуждены принимать чужую игру. Я хотела бы показать, как душит Анну эта игра, навязанные ей правила, невозможность сделать правильный для неё ход. Она - пешка, и роковой паровоз в конце романа становится для неё символом такой же игры, но хотя бы понятной и определённой: поезд честно везёт пассажиров согласно купленным билетам, а давит только тех, кто оказался на рельсах, и в этом случае не приходится делать вид, что ты - всё ещё пассажир, и куда-то тащиться вслед за составом.

Алла Пугачёва. "Поздняя" Пугачёва - это уже "бренд", медийный образ, брать этот период мне не хочется: там она сама себя играет и сколько тут правды, сколько маски, а сколько чужого вранья - поди разбери, куда мне-то соваться? Я взяла бы период 70-80-х, отчасти уже показанный в "Женщине, которая поёт". И без особого новаторства играла бы этакие творчески метания  и поиски себя - безусловный талант и регулярное невписывание в формат. Не "алмаз, который нуждается в огранке", - у Пугачёвой были довольно обширный опыт и профильное образование - а скорее непричёсанность, лохматое бунтарство: я могу и то, и сё, и ещё вот это, почему же надо только так, гладенько? Не звёздная болезнь, упаси Эвтерпа, просто нежелание соблюдать правила, которые кажутся глупыми и не имеют отношения к качеству собственно пения. А главным для Пугачёвой я бы поставила именно пение (не копаясь в личной жизни), я хотела бы "пропускать" песню через себя, как разряд электричества: удар, вспышка, переполненность энергией и опустошение в конце. Позже появляется умение эти правила обходить, а главное - на пути встречаются люди, которые умеют "подать", но при этом пляшут не от линии партии, а от подаваемого материала. И вот где-то на линии такого творческого сотрудничества с достойными людьми, словам, советам и даже приказам которых доверяешь, фильм (а это был бы фильм) и заканчивался бы кадрами в гримёрке перед очередным выступлением.